| |||
|
… я просто хотела направить свою злость в верное русло. Или даже не в верное, просто в другое. Так ведь нельзя жить: просто злиться, ссориться и драться, когда ты пускаешь в ход клыки и зубы при первом удобном случае! Есть те, кто молча плюется тебе вслед, это полбеды, но ведь другие то отвечают, им совершенно наплевать на тот факт, что где - то на тебе есть вторичные женские половые признаки.
Я казалась себе настоящей зверюгой. Кто-то сказал: «Ты совсем загибаешь, это ведь детский сад», - на чем и порешили. Дни были мрачными, людей вокруг меня на удивление много. Я ведь на самом деле донельзя любила людей, тех, кто становился напротив и смотрел в глаза, а таких с каждым днем становилось все больше и больше. Казалось, чем сильнее я рычу и кусаюсь, тем меньше народа меня боится. Впрочем, я совершенно не хотела, чтобы меня боялись: -Черт возьми, я всего лишь хочу делать то, что мне нравится! – я истерично хихикнула и кувырком покатилась с холма. Люди, люди… Я видела колоссальное количество их ежедневно, они были замечательными и такими разными. А еще, полными загадок, которые только и ждали, чтобы их кто-то принялся разгадывать с должным усердием. А я не могла – вся моя энергия уходила на то, чтобы злиться… …У подножия холма лежала голова Аннейма. Я как раз катилась мимо, больно ударяясь то копчиком, то макушкой, когда голова окликнула меня из прошлогодней листвы. Прокатившись по инерции еще несколько метров, я удивленно остановилась. Боль сделала еще пару оборотов вокруг своей оси и ушла под землю. -Луна – квадратная, - рявкнула голова. Я, переборов желание хорошенько пнуть ее ногой, наклонилась к ее носу почти вплотную и грозно цыкнула. Так началось знакомство. -Стоять, ни с места, хэндэ хох! – деревья перевернулись вверх торомашками, а на меня, откуда ни возьмись, дождем посыпались белые лабораторные крысы. Голова была в высшей степени нигилистична, порой мне удавалось заметить даже скрытые параноидальные нотки: пытаясь оспаривать каждую мою фразу, она порой так увлекалась самим процессом спора, что принимала сторону, которой изначально свое мнение противопоставляла. Обнаружив это, нисколько не смущалась (а может быть смущалась где-то внутри, ведь кто поймет, что находится внутри у живой головы), а начинала спорить с удвоенным энтузиазмом. Я уважала ее ровно настолько, насколько мне позволяло мое состояние. Голова порой хамила. -Вот ты совершала когда нибудь грех? -Грешны даже младенцы. Доказано психоанализом, - я в то время гордилась своими знаниями по психологии и пыталась их в каждом разговоре выставить напоказ. -А вот и нет, - ехидно заметила голова, вот я, например, никогда греха не совершал. -Неужели… И вы уважаемая… простите, уважаемый, хотите мне доказать, что ни разу не совершали поступка, о котором стоило бы пожалеть? – откуда то взялось чувство страшной греховности, от которой потеплело сразу в нескольких частях тела. -Как можно жалеть о том, что неизбежно? - хихикнула голова. «Фаталистический Нигилизм? – проносилось вихрем в голове, - Или Нигилистический Фатализм?» -Фатализм, - отрезала я -Иллюзия, что воля человек свободна, настолько укоренилась в нашем сознании, что я даже готов ее принять. И когда я действую, я делаю вид, что от меня что-то зависит… Эти слова, произнесенные одиноко лежащей в прелой листве головой, подействовали на меня магически. Я грохнулась рядом и начало кататься, заливаясь смехом. Голова терпеливо выждала, пока я закончу истерику, и продолжила, как ни в чем не бывало? -Но! Когда действие совершено, мне становится ясно, что оно было вызвано усилиями извечных сил природы, и, чтобы я не предпринимал, я не мог бы его предотвратить. Оно было неминуемо и, если действие было благородным, заслуга в этом не моя, если же оно было дурным, никто не вправе меня попрекать. «Нигилистический Фатализм», уверилась я, а вслух сказала: -У меня голова кругом идет! -Блам-с! Отверти ее себе! Голова идет кругом только потому, что она ориентируется на другие части тела и действует, опираясь исключительно на них… Впрочем… когда я говорю о добре и зле, - я поняла, что голову не так уж просто свести с узкой тропинки темы разговора, - я говорю только по привычке. Никакого смысла я в эти слова не вкладываю. Я отказываюсь устанавливать шкалу человеческих поступков, превозносить одни и опускать другие. Для меня нет белого и черного, я не раздаю ни похвал, ни порицаний, я приемлю сущее. Я – мера всех вещей! Я – центр мироздания! После этих слов я обнаружила, что вместе со всем миром кручусь вокруг головы. Крутились деревья, холм, облака, пищащие повсюду белые лабораторные крысы. И даже стоящее в зените солнце тоже, каким то волшебным образом выписывало круги. -Маниакальный Эгоцентрически-Нигилистический Фатализм, - угрюмо заключила я, и мир вдруг резко остановился. Я закрыла на минуту глаза, а когда открыла их, никакой головы рядом не было. -Все. Да. Кайф, - вырвалось. Крысы разбежались. Злости не осталось вообще. Зато вдруг стало очень грустно. Я почесала нос и пошла домой. |
| Маринкин сайт! |
